У каждого есть то место, куда стремишься всю жизнь. Куда приходишь, не смотря ни на что, независимо от обстоятельств. Место, которое любишь, - это чаще всего дом, но иногда бывает и не так.
Школа Намимори. Место, куда Хибари Кёя стремился в любом временном отрезке и измерении. Он знал, что там нет его версии из этого времени, и, тем не менее, пришел, хотя от пустых ворот внутри поднялось раздражение. Конечно, сейчас было время, когда в школе остались только самые отпетые двоечники, протиравшие штаны на дополнительных занятиях, стайки травоядных, занимающихся в каких-то кружках, но Кусакабэ у ворот не было. Неудивительно, занимается, наверно, всей работой за двоих. Дел много, Кусакабэ всего одна штука.
Цунаёши Савада упрашивал Хибари посидеть дома, пока они все не придут с дополнительных занятий. За завтраком, где за столом собралась целая толпа, включая Ламбо (мать Цуны, похоже, не удивилась бы даже появлению в доме всего дисциплинарного комитета, Мустанга с подчиненными и даже Варии, а только посчитала бы, сколько надо ставить теперь на стол тарелок); за сборами в школу и, наконец, растянувшись на пороге в спешке, Цуна жалобно посмотрел, повернув голову, и Хибари пришлось кивнуть.
Но в четырех стенах было скучно и не было покоя, поэтому, когда до конца занятий оставался час, Хибари Кёя уверенно вышел из чужого дома и направился к школе. Хибёрда с ним не было - верная птица осталась в его времени. Надо было сделать еще очень много - по инструкции и... по собственному желанию. Исчезновение его версии из этого времени было тем самым, что надо было сделать по желанию. Судя по всему, он жив, но "еще жив" или "просто жив"? Ответы можно было найти в двух местах, и одним из них была школа.
Все дороги ведут в Намимори.
Все дороги Хибари Кёи.
Серые глаза машинально взглянули на крышу - никого. Хибари нахмурился, прекрасно понимая всю неустойчивость своего положения. Для того, кто привык твердо стоять на ногах и решать все проблемы парой ударов тонфа, это было невыносимо. И тем не менее, от него зависело все. Неделя ожидания, точнее, уже шесть дней, которые можно потратить на подготовку к тому, что будет потом.
Или же начать искать того, кто должен сейчас стоять на крыше и смотреть на независимые облака.
Савада из будущего не улыбался, отдавая ему указания, и только потом, когда Хибари собрался идти к Ирие, босс Вонголы беспомощно и беззащитно улыбнулся. Подбодрить пытался или сказать так, что все зависит не от него теперь, а от того, как тайный советник справится с его заданием. Только зачем? Хибари ни капли не Гокудера, ему поддержка не нужна. Он все сделает. Без сомнений, которых в нем не было уже давно.
Пока эти мысли роились в его голове, страж облака сделал шаг, потом еще - прямо в ворота школы.

Со стороны могло показаться, что звонкий голос обрушил перед Хибари с небес стену из твердого стекла, потому что тот остановился как вкопанный и посмотрел на крышу, уже заранее зная, кого он там увидит. Странно, что не заметил раньше, странно, что считал, что дело обойдется без чужого вмешательства и все будет так, как ему хочется - сделать все без того, чтоб кто-то путался под ногами и пытался помочь. Реборн как всегда навязывал ему свою игру - никто другой не стал бы сообщать Ханеуме о событиях в Намимори. Само собой, делал он это явно с домашнего телефона Савады, так что кое-кого тоже ждал сюрприз в виде интересных счетов за телефон. Но это его дело, а облако уже примчались спасать.
Хибари в обеих временных отрезках скорее бы тонфа свои целиком проглотил, чем попросил у кого-то помощи. Особенно тот, что жил в этом времени, старший был просто спокойнее. Но помощь не нужна была обоим. "Спасибо", Реборн, как-нибудь сочтемся, припомним друг другу все долги.
Впрочем, стоило признать, что Мустанг не только примчался, но и явно знал, где стоит искать хотя бы какие-то вещи, проясняющие ситуацию - школа была одним из двух мест, где эти следы могли остаться. Если, конечно, он ищет, а не ударился в меланхолию на крыше.
- Вао. Каваллоне. - наконец негромко констатитовал для себя Хибари, даже не пытаясь повысить голос так, чтобы его услышали на крыше, и скрестил руки на груди, так и не зайдя на территорию школы. Он надеялся, что у Мустанга хватит ума не вопить с крыши, оповещая всех травоядных поблизости, что Хибари Кёя здесь - только любопытного стада ему не хватало. Хибари шагнул в сторону и скрылся за столбом ворот, к которому прислонился и запрокинул голову, смотря на облака.
Конечно, он был старше и уже не так остро реагировал на то, что его пытаются спасать, но внутри шевельнулось прежнее, мальчишечье упрямство, для которого быть спасаемым было унизительно. И только мысли помогали отвлечься от этого ощущения униженности.
В школе ему вряд ли повезло бы в поисках. Если рассматривать версию, что Хибари похитили, то это случилось не здесь. Намимори надежнее дома, скорее бы тут была гора трупов тех, кто решил провернуть это дельце. Впрочем, если он ушел сам, то и следов бы точно не оставил.
Искренне любимая школа не предала бы его.
А вот дом мог бы.
Дальнейшие действия представлялись Хибари так - задать один вопрос вонголятам, услышать ответ и, отвязавшись от всех, пойти домой, чтобы узнать, верны ли его предположения. Вопрос все прояснил бы - ушел ли он сам или его заставили уйти, что существенно сужало круг поисков в обоих случаях.
Но вонголята были сейчас на дополнительных занятиях, и надо было ждать. Хибари же понимал, что ждать, похоже, придется в компании Мустанга, этот своего не упустит.
Но шесть дней поисков он все равно проведет один. Должен провести.

Школа Намимори без главы дисциплинарного комитета из этого времени уже начинала превращаться в проходной двор вместо школы с образцовой дисциплиной. Сначала Каваллоне, потом кто? Мукуро? Вария? Хибари раздраженно поправил галстук, и именно тогда из ворот появился Мустанг, как всегда с болтовней. Но Хибари молчал, решая довольно сложную в его понимании проблему. По его мнению, объяснял он прекрасно, а вот понимали его плохо. Тем не менее, Хранитель облака не собирался отвечать на тысячу вопросов для непонятливых травоядных. Так вот, проблема заключалась в необходимости объяснить всё так, чтобы Каваллоне понял все с первого раза и, по возможности, замолчал тут же. Иначе велик был шанс того, что запасы терпения Хибари Кёи, пусть и слегка увеличившиеся за десять лет, исчезнут, и он устроит себе хорошую разминку. Конечно, все проблемы и раздумья лечились парой ударов тонфа, но Хранитель облака всё же слегка повзрослел за прошедшее время и научился решать проблемы еще и другими способами, однако, ничуть этот способ не разлюбив.
- Будущее. - наконец заговорил он. - Будет разрушено через шесть дней.
На этом Хибари снова замолчал. Для него-то это объяснение в шесть слов являлось исчерпывающим, можно сказать, идеальным. Но, чтобы отпали все вопросы, он все-таки добавил цель своего появления в этом времени:
- Я этого не допущу.
Савада в будущем формулировал его цели куда как дольше и более пространно: "ты должен этого не допустить, и хорошо бы узнать, кто это и зачем они это делают", но Хибари, как известно, предпочитал говорить не "я должен это сделать, если у меня будет такая возможность", а "я сделаю", отбрасывая все лишнее. Уж если Хибари Кёя собирался что-то сделать, он это делал, не давая повода для слухов о том, что на него нельзя положиться.
Впрочем, его интересовало и то, что тут забыл Мустанг. Не особо, но ответ мог дать повод для убийства в ближайшем
будущем. Хибари, после двадцати шести лет жизни уже не несся, сломя голову, после первой же причины забивать кого-то до смерти, а скорее составлял нечто вроде списка, рассчитываясь впоследствии сразу за все.
- Что ты тут забыл? - почти безразлично спросил Хранитель облака, переведя взгляд с неба на Каваллоне. И в самом деле, что он тут ищет?

- Хм.
За те две минуты, пока здесь был Каваллоне, запас терпения убавился ровно наполовину, уступая место раздражению. Все он помнил. Что странно, так это то, что помнил он даже больше, чем было - у него были воспоминания и о горьком для него настоящем, которое этому времени только предстояло пережить, и о образце светлого и счастливого исхода. Вечерня Аркобалено, варийская резня и расправа с отпочковавшимся от семьи элитным отрядом смешивались с тем, чего не было, но что должно было быть. Хибари помнил два будущих. Да что там, то же чувствовали и остальные. Любой другой бы на его месте запутался, пытаясь отделить одно от другого, но Хибари, подобно Золушке из сказки мог отделить одну крупу от другой, не прибегая при этом к помощи птиц, в отличии от героини сказки. Именно поэтому его и отправили назад во времени, но, стоило сейчас вспомнить то, что происходило в будущем, и поднималась злоба.
- Много говоришь. - раздраженно отозвался он, отвернувшись от Мустанга и бесцельно смотря куда-то вперед. Хибари помнил все, но не собирался рассказывать больше, чем требовалось. Этим, кажется, такое будущее не светит, он для этого здесь. Будут много знать - начнут волноваться и этими своими волнениями не только ему немало крови испортят, но и может снова нарушат баланс времени. Пусть для них грядущее будет так, мелкой неприятностью.
- Все начнется через шесть дней. Я буду действовать по инструкции. - бросил он, когда Мустанг, наконец, замолчал. Наверно, Хибари из этого времени уже давно бы не выдержал и либо прямо сказал: "давай подеремся" или вообще обошелся бы без разговоров. Но взросление - что-то вроде такого изменения в характере, когда "ты много говоришь, поэтому я забью тебя до смерти" меняется на "замолчи, или я забью тебя до смерти". Тем не менее, несмотря на свои мысли, Хибари прекрасно слышал все сказанное Мустангом и усваивал нужную ему информацию. Итак, в школе не было следов, конечно, если бы их искали вонголята, облако бы презрительно хмыкнуло на их жалкие попытки, но в деле участвовал Реборн, а ему Хибари был склонен верить. Значит, все верно, школа не могла его предать, или же он ушел сам. Вот так все просто, осталось только узнать одну небольшую деталь.
- Хибёрда нет в школе? - спросил Хибари с той серьезностью, которую обычно травоядные называют смертельной.

Дино понял, что Хибари неверно понял его выводы, но объяснить в чём дело так, чтобы тот не успел разозлиться, было невозможно. Неважно, в конце концов, что он не понял. Точнее, Ханеума как и всегда готов был смириться с тем, что Кёя не хочет понять, а он не способен объяснить. Так бывало слишком часто и переживать об этом было бы уже глупо. Нужно было только сделать так, чтобы это не сказывалось на последствиях.
"Я бы скорее удивился, если бы Кёя был готов к сотрудничеству. И он справится, я знаю." - Ханеума улыбнулся своей мысли и смотрящему на него серьёзному Хибари, прежде чем улыбка снова сползла с его лица.
- Я понял. - совершенно серьёзно ответил Каваллоне, глядя в глаза своему ученику.
Он бы хотел поговорить ещё. Даже если не для того, чтобы получить информацию, поскольку Хибари сказал ему уже явно всё, что собирался, то просто для общения, если можно так выразиться о времени, проведённом с главой Дисциплинарного Комитета, но пришлось остановиться и вернуть выражению лица привычное мягкое выражение. Подружка Тсуны и сестра его Хранителя Солнца, похоже, пришла сюда за тем же, зачем и он - найти Кёю.
- Привет, Кёко. Всё в порядке? - улыбнувшись, спросил Дино. Он, признаться, удивился, что девочка проигнорировала Хибари, но, видимо, причина была где-то в их взаимоотношениях.
Это было так трогательно - смелая девушка, без всякого страха смотрящая на Облако Вонголы. Вряд ли она представляла, насколько он смертоносен, да и ей было нечего бояться. Кёя ничего ей не сделает, потому что Кёко, в которую влюблён Тсуна, не поступит так, что Хибари посчитает её нарушителем его порядка. Всё-таки она была замечательная. Её готовность помогать своим друзьям всем, что она может, и способность понять и принять все те странные вещи, которые с ними творятся, подкупала.

За несколько прошедших минут на лице Хибари сменились три его обычных выражения - отстраненное спокойствие, легкое удивление и, наконец, крайне хмурое выражение. Стоит оговориться, что, вообще-то, их было четыре, но он пока никого тут не прикончил, чтобы быть счастливым. И он, естесственно, понимал, всю правильность выводов Кёко, да и самому ему уже пора было уходить с несостоявшегося свидания со школой, но касательно пункта назначения его планы расходились с планами Сасагавы. Иными словами, в его программе путешествий по этому времени был еще один пункт, после которого он отступится от "расследования". И теперь Хибари колебался - стоит ли брать с собой этих двоих? Нет, несмотря на всю их жизнерадостность - да, она, похоже, была общей у обоих, хорошо, что воздушным путем не передается, так вот, несмотря на это, за все годы знакомства с ними, Хибари Кёя знал, что они не только умеют держать язык за зубами, но, в общем-то, и делают это без просьб и принуждений. И, тем не менее, в это место Хибари не только не водил кого-либо из травоядных, но и даже мысли такой не допускал. Он и сам туда не особо спешил. Иными словами, он сомневался.
- Вы к Саваде. Я домой. - наконец, сказал он, решив, что, пожалуй, сам в гости их звать не будет. Хотя какие гости, он и сам там не жил. Но, чтобы развеять всяческие иллюзии на эту тему, добавил - Надо проверить.
И сразу же развернулся, зашагав по улице. Тем не менее, слов вроде "нет", он не сказал, и мысленно не собирался отвечать за то, что каким-то травоядным вздумается пойти за ним и выяснить, наконец, тайну о жилище Хибари, предмет постоянных споров особенно болтливых травоядных, которым на месте не сиделось.
Если его похитили, Хибёрд мог быть дома.
Если он ушел, Хибёрд с ним.
И еще три тысячи разных "если", смешанных с сомнениями и отправленных куда-то на задворки разума. Облака не сомневаются, они плывут своим курсом.