– Надо же, узнал, - губы кривит уже усмешка, смех виден и в разноцветных глазах – ему не страшно, он наслаждается. Даже почти восхищается этим светом, что он постоянно отторгает. Нет, поглощает, в себя, внутрь, не отпускает и перерабатывает. Превратить свет в тьму же так легко. Особенно, когда тьма лишь притворяется светом.
Мукуро смеется – тихо, почти не слышно за все нарастающим гулом. В ушах зазвенело, предупреждая, что они могут скоро не выдержать, лопнуть. Лопнуть вместе с ним в ослепительном взрыве – бесспорно это будет великолепно. Только такая яркая смерть не для него. Смерть вообще не для него, он уже прошел все круги Ада.
Без предупреждения, даже без своих любимых поз и жестов, Рокудо со всего маху ударил концом трезубца в грудь Джессо, используя при этом четвертый Путь, Путь Асур. Вокруг карминового глаза засияло бело-синее, ледяное пламя, словно пытаясь заглушить огонь. Бесполезно – ни что не способно потушить тот адовый огонь, что всегда с ним, с самого детства.
Джессо вылетел прямо в дверь, и Мукуро пошел следом за ним. Обстановка поменялась одновременно и постепенно, и стремительно. Больше не было поглощающей всех и вся тьмы, но не было и света – лишь камера, с вертикальными решетками. И человек за ними с белыми крыльями, потрепанный и обезумевший, прекрасный в своей дикой красоте. Забавно, что сейчас, в похожем на дикое животное Бьякуране было больше человеческого, чем помнил он из этих воспоминаний. Бесспорно, в этой ситуации много забавного.
Мукуро приблизился еще, но до прутьев не дотрагивался – знал, что это не просто решетка, да и удержал бы простой метал падшего то ли Бога, то ли Демона? Электричество, огненные ловушки, готовые прибежать со снотворным люди – было предусмотрено все, чтобы не дать Джессо уйти. Люди хотели мщения, и они его получали.
И, судя по всему, собирались получить вновь.
Это не было иллюзией, но не было и реальностью – лишь чужое сознание, что в своем безумии было так легко открыть. Слишком легко, но от этого не менее увлекательно.
Рокудо вновь улыбнулся, заметив чужой взгляд, и активировал кольцо Вонголы, что ныне стало серьгами. Ему понадобятся все его силы, и посох волхвов – самое лучшие, что можно было придумать для игр с чужим разумом. Ах да, он же должен помочь.
Мукуро вновь засмеялся, снова негромко, но чтобы сидящий в клетке человек его слышал. Что ты будешь делать теперь, Джессо? Один, без восхваляющих тебя подчиненных, без силы, без разума. Слышишь, топот шагов – за тобой идут, снова казнить. Что на этот раз? Опять костер, огонь, или, может быть, расстрел. И не надейся на легкую смерть от препаратов, как и на пожизненное заключение. Тебя бросят на растерзание толпы, погребут заживо, будут ломать вновь и вновь.
Ты сам себя запер в этой клетке, в этих мирах и воспоминаниях. Мукуро был мог помочь, его просили об этом. Но это было бы слишком скучно, закончить все так просто – пусть Бьякуран сам разомкнет этот круг, сам найдет выход их этой клетки. Он есть, он даже не заперт, стоит только толкнуть. Но и тогда выхода наружу не будет, лишь начнется новый путь, снова по мирам и вселенным, вновь смерть, убийства, предательства. Но это все будет потом, после. А сейчас…
Кхаккхара засиял, делясь своей силой, и на стене, напротив появился экран. Джессо, ты видишь эту девочку, чистое воплощение игривой и смертоносной водной стихии? Бедная принцесса, положила свою страну у твоих ног, и теперь ее сжигают по улюлюканье толпы, называя ведьмой, твоим пособником. Было ли тебе ее жаль хотя бы в одном из миров, когда ты ее всегда предавал, убивал, осквернял?
«Убийца!» - кричит толпа.
«Убийца», - читается в разноцветных глазах. Ему не надо говорить – его сила позволяет делать так, что мысли Джессо чувствует, ощущает – и саму суть, и эмоции.
Погрузись в бездну отчаяния, в океан безумия еще сильнее, Джессо, если хочешь очиститься. Ты ведь не сломаешься, как ломались все твои игрушки до этого?
